Теперь давайте вернемся к более позитивному аспекту изменения взглядов. Люди действительно меняют взгляды, и в молодости это про­исходит особенно часто. Человеку, склонному принять ту или иную позицию, помогают сделать это, — вот одна из причин популярности среди молодежи релятивистских взглядов. К изменениям взглядов подталкивает также тот факт, что мнение, которого придерживается этот человек, вступает в противоречие с распространенной и невероятно мощной точкой зрения.

Эти теории возникают не на пустом месте и на первый взгляд кажутся вполне разумными. Они базируются на доказательствах, полученных от органов чувств, и время от времени поступают дополнительные подтверждения. Действительно, складывается впечатление, что менее плотные объекты не так быстро получают ускорение, поскольку в обычных условиях присутствует сопротивление воздуха. Собаки луч­ше понимают человеческую речь, чем рыбы, даже если кокер-спаниель не имеет никакого представления, о чем думает его хозяин.

Вот стоят они, одетые в малиново-черные мантии выпускники Гарварда. Они готовы выйти из стен всемирно известного университе­та и наверняка знают очень много. Исследователь спрашивает их всех по очереди: "Почему на Земле летом (в июле) теплее, чем зимой (в декабре)?" Для большинства респондентов ответ очевиден: "Конечно же потому, что летом Земля ближе к Солнцу, чем зимой". На вопрос о причине такого явления отвечающие говорят: "Когда вы приближаетесь к источнику тепла, всегда становится теплее, поэтому Земля должна быть близко от Солнца".

В этих примерах, приведенных Пиаже, поражают два момента. Во-первых, складывается впечатление, что все они противоречат интуи­ции. Исследователи и родители искренне удивляются, когда дети во всем мире дают одинаковые ответы на такие вопросы. Во-вторых, по­лагаясь исключительно на свой собственный интеллект, дети, вероят­но, в состоянии найти верный ответ для подобных задач.

Давайте пристальнее взглянем на европейскую живопись времен Средневековья. Часто встречаются портреты персонажей, которые, судя по их небольшому росту, явно должны изображать маленьких де­тей. И все же для современного человека в этих картинах есть что-то странное. Как много лет назад заметил французский социолог и исто­рик Филипп Арьес1, в портретах отражен целый ряд предположений о развитии человека, которые совершенно не похожи на наши. На этих картинах маленькие дети изображены в виде миниатюрных взрослых.

В соответствии с элегантным диалектическим, если не гегелевским, синтезом, все изложенное выше снова подводит нас к когнитивной теории. Этот подход основывается на научном понимании того, как работает разум, принимая во внимание данные психологии, неврологии, лингвистики и других родственных дисциплин. Учитываются и наши врожденные или ранние репрезентации, а также признается их подверженность как культурным, так и биологическим факторам. Но большинство ментальных репрезентаций не заложены от рождения и не остаются неизменными с момента их появления.

Противоположная теория основывается на истории и изучении различных культур. С этой точки зрения люди представляют собой не­что большее, чем еще один вид животного царства. У нас очень дав­няя история, прочные культурные или поликультурные истоки, и все это во многом предопределяет то, кто мы такие, что считаем подвластным себе, чего добиваемся на самом деле и каким именно образом.

Сейчас мы уже достаточно глубоко проникли в когнитивную тео­рию понимания природы человека и знаем о содержании — понятиях, теориях, историях и навыках — и форматах, которыми наш мозг пользуется в своей работе, — это восемь или девять видов интеллекта. Если вы предпочитаете психологические объяснения, такой подход может показаться разумным и даже самодостаточным. Но специалисты в других отраслях науки не согласны жаться к обочине дороги, когда мы, психологи, маршируем с теорией ментальных репрезентаций в одной руке и с перечнем существующих интеллектов — в другой.

Недавно я задумался над тем, не существует ли еще девятого вида интеллекта — экзистенциального. Такие мысли появились у меня потому, что многие мои современники утверждали, будто можно выделить "религиозный" или "духовный интеллект", а некоторые даже ошибочно заявляли, что "Говард Гарднер верит в существование сверхъестественного интеллекта". Изучив множество работ по вопросам духовности, я пришел к выводу, что эта категория не подходит под критерии отдельного интеллекта19. Но один компонент духовности — экзистенциальное мышление — вполне может подойти для этого. Экзистенциальный интеллект подразумевает способность человека задавать глобальные вопросы наподобие "Кто мы такие? Почему мы здесь? Что с нами будет?

Все виды интеллекта, которые я описывал до сих пор, можно раз­делить, грубо говоря, на две категории. Интеллект либо проявляется непосредственно в виде работы с материальными объектами, как это было в случае с пространственным, телесным интеллектами и интел­лектом натуралиста, либо связан преимущественно с символами и их последовательностями, как это происходит с лингвистическим, музы­кальным и логико-математическим интеллектами. В обеих категориях присутствуют понятия, истории, теории и навыки. Первая, "конкретная" категория больше связана с навыками, а вторая, "символическая" — с понятиями, историями и теориями.